Крым НАШ))
Мы платим до 300 руб за каждую тысячу уникальных поисковых переходов на Ваш вопрос или ответ Подробнее
| ЛУЧШИЙ ОТВЕТ ИЗ 7 |
| ЕЩЕ ОТВЕТЫ |
После распада Золотой Орды в середине XV века в Крыму образовалось Крымское ханство. После турецкого завоевания 1475 года приморские города и горная часть Крыма вошли в состав Османской империи. Остальной территорией полуострова владело Крымское ханство, которое, в свою очередь, стало вассалом Османской империи.
Конечно наш.. Могу доказать и подтвердить этот факт, как коренной курянин.
---------------------------------------------
В результате высадки англо-французских войск в Крыму и осады ими Севастополя, ожесточенных боев и больших потерь создалась критическая ситуация. Регулярных войск не хватало – необходимо было пополнение.
27 января 1855 года императорским указом было объявлено военное положение в Воронежской, Курской и Черниговской губерниях. Как временная вооруженная сила стали формироваться дружины Государственного подвижного ополчения.
На территории Курской губернии к лету 1855 года было сформировано и снаряжено 17 номерных дружин: Фатежская, две Курские, Щигровская, Тимская, две Старооскольские, Новооскольская, Корочанская, Обоянская, Белгородская, Грайворонская, Суджанская, Рыльская, Путивльская, Льговская, Дмитриевская. Одна дружина насчитывала около 1600 человек, что в общей сложности превысило 25 тысяч ратников – так именовались рядовые воины ополчения.
Главное ядро ополчения составили крепостные крестьяне. Принимали их только по усмотрению помещика: 4-5 человек 17-45 лет из ста здоровых мужчин. Без разрешения хозяев крепостных было строго запрещено записывать в ополчение – нарушители преследовались как беглые. На добровольных началах в ополчение записывались ремесленники, мещане, духовенство, разночинцы. Командный состав избирался из числа отставных офицеров и чиновников.
Вооружались ратники большей частью холодным оружием (пиками, тесаками, топорами), однако в ходе боев постепенно перевооружались ружьями. Обучением ополченцев занимались имеющие боевой опыт унтер-офицеры и солдаты. Организация ополченских дружин была близка к армейской – пехотный полк состоял из 4-х батальоном, по 4 сотни в каждом.
Финансирование и снаряжение дружин Курского ополчения было возложено на государственную и губернскую казну (федеральный и областной бюджет), а также на отдельных состоятельных лиц (частные инвесторы). У всех дружин была единая форма, с отличительной зеленой фуражкой с медным крестом вместо кокарды.
По бездорожью
Расстояние от Курска до Севастополя – а это около 1115 км – дружины Курского ополчения преодолевали пешим порядком в маршевых колоннах. На всем протяжении дорога был грунтовая, в ужасном состоянии, транспортировка грузов по ухабам и рытвинам, по непролазной грязи шла очень медленно, многие грузы портились или пропадали, вдоль дороги валялись сотни околевших лошадей, на станциях царила антисанитария.
На многих дорогах во время распутицы движение и вовсе прекращалось.
Непосредственный участник событий выдающийся врач Николай Пирогов вспоминает в «Севастопольских письмах»: «Дорога от Курска, где шоссе прекратилось, невыразимо мерзка… Грязь по колени, мы ехали не более не более трех и даже две версты в час шагом: в темноте не было возможности ехать, не подвергаясь опасности сломить шею… Я дремлю после реброкрушительной прогулки по Бахчисарайскому шоссе… Если станции и дороги между Курском и Харьковом были плохи, то теперь, чем более мы удалялись, они сделались чисто непреодолимым препятствие к достижению нашей цели…»
60 верст от Симферополя до Севастополя Пирогову пришлось ехать двое суток! Такие темпы передвижения отнюдь не были исключением: обозы и транспорты из центральных губерний России в Крым нередко следовали со скоростью 10-15 верст в сутки. Севастополь, таким образом, был фактически отрезан от страны. Его сообщения с промышленными центрами и источниками резервов были более продолжительны по времени, чем сообщения (коммуникации) (вражеской) осадной армии союзников. Именно после Крымской войны – исходя из горького опыта – в Российской империи начали ускоренно строить железные дороги.
Войска, резервы артиллерии, боеприпасы, продовольствие, фураж – все, в чем нуждались защитники Севастополя, доставлялось туда очень медленно. Это ж случилось и с курскими дружинами – последние из них прибыли к месту назначения только к началу августа 1855 года.
Прибытие
«За Мелитополем в пустынной степи, на рассвете, в полудремоте вдруг послышалось пение утренней молитвы, и какая-то толпа людей показалась не вдалеке от дороги. Молитва кончилась, забил барабан, толпа двинулась стройными рядами и раздались звуки залихватской русской песни. Это была дружина ополчения Курской губернии на пути в Севастополь. Разумеется, я к ней подъехал поближе. Вид ратников сделал самое глубокое и отрадное впечатление: их одежда, бороды, молодцеватые, но свободные, приёмы и движения представляли верную картину самого русского народа, ополчившегося против нашествия вражьей силы. С тех пор я постоянно обгонял новые дружины, и все они шли бодро, весело, с видом готовности лечь костьми для защиты отечества…» – такими на пути в Крым увидел курских ополченцев полковник Дмитрий Святополк-Мирский, участник битвы на Черной речке.
По прибытии в Севастополь куряне расположилось на Северной стороне и на высотах к востоку от него. С изумлением эти до мозга костей крестьяне смотрели на море и корабли, стоящие в бухте, слушали грохот канонады, идущий с Малахова кургана и с городских бастионов. Из ополченцев, которых собирали в разных губерниях России, в оборонительных боях за Севастополь принимали участие только куряне. Только им удалось поспеть к сроку, орловчане же и туляки прибыли только в ноябре 1855 года, когда город уже сдали.
Ополченцы активно участвовали в военных действиях, их также использовали в охране обозов, лагерей, коммуникаций, складов; работали санитарами, саперами, ездовыми, что помогало освободить строевых солдат от хозяйственных работ. Однако в критические моменты они шли в бой наравне с регулярными частями.
Куряне на бастионах
Дружина ополченцев под командованием генерал-майора Дмитрия Белевцева геройски проявила себя в битве при речке Чёрной, в которой принимал участие будущий писатель Лев Толстой.
Командир 1-й роты 47-й дружины Курского ополчения штабс-капитан Лев Сомов за бой на 3-м бастионе 27 августа награждён орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами. В том же бою особо отличились поручик Михаил Миклашевский, капитан Федор Тимофеев, ратник Павел Зиновьев, как сказано в рапорте, «проявив пример самоотверженной храбрости и подвига над превосходящими силами противника».
«Ополченцы Курской дружины № 47 три раза отбивали штурм, из которых третий был самый отчаянный… Англичане взошли на бруствер, но тогда ратники взялись за топоры и в рукопашной схватке уничтожили почти всю колонну. Зато из тысячного состава дружины осталось налицо около 350 человек…» – пишет военный историк XIX века Николай Дубровин.
А в решающей схватке при защите Малахова кургана курские дружинники сошлись врукопашную с «зуавами» – тогдашними «коммандос» – лучшими профессиональными солдатами-наемниками Франции. О чем впоследствии с другой стороны – но с большим уважением к русским воинам – в романе «Герои Малахова кургана» написал французский беллетрист Луи Буссенар.
За Крымскую войну ратники ополчения получили 16 Георгиевских крестов, более 3100 серебряных медалей «За оборону Севастополя», 8146 бронзовых медалей «За участие в Крымской войне». Из почти 17 тысяч курян, пришедших в Крым в августе 1855-го к окончанию кампании в начале марта 1856-го в строю осталась едва ли половина. Знамена Курского ополчения долгие годы хранились в Сергиево-Казанском кафедральном соборе Курска.
Память о доблестных курянах хранят и на месте событий. К 50-летию Крымской войны в 1905 году на каждом севастопольском бастионе установили памятники с информацией о батареях и других воинских подразделениях, которые участвовали в обороне города. А на Братском кладбище Севастополя близ Николаевского храма размещены мемориальные доски с названиями наиболее отличившихся в боях дружин Курского подвижного ополчения.
На основании работ В. Семикина, С. Досычева, В. Крюкова, материалов из Всемирной Сети
подготовил Олег Качмарский
Курские герои Севастополя
---------------------------------------------
В результате высадки англо-французских войск в Крыму и осады ими Севастополя, ожесточенных боев и больших потерь создалась критическая ситуация. Регулярных войск не хватало – необходимо было пополнение.
27 января 1855 года императорским указом было объявлено военное положение в Воронежской, Курской и Черниговской губерниях. Как временная вооруженная сила стали формироваться дружины Государственного подвижного ополчения.
На территории Курской губернии к лету 1855 года было сформировано и снаряжено 17 номерных дружин: Фатежская, две Курские, Щигровская, Тимская, две Старооскольские, Новооскольская, Корочанская, Обоянская, Белгородская, Грайворонская, Суджанская, Рыльская, Путивльская, Льговская, Дмитриевская. Одна дружина насчитывала около 1600 человек, что в общей сложности превысило 25 тысяч ратников – так именовались рядовые воины ополчения.
Главное ядро ополчения составили крепостные крестьяне. Принимали их только по усмотрению помещика: 4-5 человек 17-45 лет из ста здоровых мужчин. Без разрешения хозяев крепостных было строго запрещено записывать в ополчение – нарушители преследовались как беглые. На добровольных началах в ополчение записывались ремесленники, мещане, духовенство, разночинцы. Командный состав избирался из числа отставных офицеров и чиновников.
Вооружались ратники большей частью холодным оружием (пиками, тесаками, топорами), однако в ходе боев постепенно перевооружались ружьями. Обучением ополченцев занимались имеющие боевой опыт унтер-офицеры и солдаты. Организация ополченских дружин была близка к армейской – пехотный полк состоял из 4-х батальоном, по 4 сотни в каждом.
Финансирование и снаряжение дружин Курского ополчения было возложено на государственную и губернскую казну (федеральный и областной бюджет), а также на отдельных состоятельных лиц (частные инвесторы). У всех дружин была единая форма, с отличительной зеленой фуражкой с медным крестом вместо кокарды.
По бездорожью
Расстояние от Курска до Севастополя – а это около 1115 км – дружины Курского ополчения преодолевали пешим порядком в маршевых колоннах. На всем протяжении дорога был грунтовая, в ужасном состоянии, транспортировка грузов по ухабам и рытвинам, по непролазной грязи шла очень медленно, многие грузы портились или пропадали, вдоль дороги валялись сотни околевших лошадей, на станциях царила антисанитария.
На многих дорогах во время распутицы движение и вовсе прекращалось.
Непосредственный участник событий выдающийся врач Николай Пирогов вспоминает в «Севастопольских письмах»: «Дорога от Курска, где шоссе прекратилось, невыразимо мерзка… Грязь по колени, мы ехали не более не более трех и даже две версты в час шагом: в темноте не было возможности ехать, не подвергаясь опасности сломить шею… Я дремлю после реброкрушительной прогулки по Бахчисарайскому шоссе… Если станции и дороги между Курском и Харьковом были плохи, то теперь, чем более мы удалялись, они сделались чисто непреодолимым препятствие к достижению нашей цели…»
60 верст от Симферополя до Севастополя Пирогову пришлось ехать двое суток! Такие темпы передвижения отнюдь не были исключением: обозы и транспорты из центральных губерний России в Крым нередко следовали со скоростью 10-15 верст в сутки. Севастополь, таким образом, был фактически отрезан от страны. Его сообщения с промышленными центрами и источниками резервов были более продолжительны по времени, чем сообщения (коммуникации) (вражеской) осадной армии союзников. Именно после Крымской войны – исходя из горького опыта – в Российской империи начали ускоренно строить железные дороги.
Войска, резервы артиллерии, боеприпасы, продовольствие, фураж – все, в чем нуждались защитники Севастополя, доставлялось туда очень медленно. Это ж случилось и с курскими дружинами – последние из них прибыли к месту назначения только к началу августа 1855 года.
Прибытие
«За Мелитополем в пустынной степи, на рассвете, в полудремоте вдруг послышалось пение утренней молитвы, и какая-то толпа людей показалась не вдалеке от дороги. Молитва кончилась, забил барабан, толпа двинулась стройными рядами и раздались звуки залихватской русской песни. Это была дружина ополчения Курской губернии на пути в Севастополь. Разумеется, я к ней подъехал поближе. Вид ратников сделал самое глубокое и отрадное впечатление: их одежда, бороды, молодцеватые, но свободные, приёмы и движения представляли верную картину самого русского народа, ополчившегося против нашествия вражьей силы. С тех пор я постоянно обгонял новые дружины, и все они шли бодро, весело, с видом готовности лечь костьми для защиты отечества…» – такими на пути в Крым увидел курских ополченцев полковник Дмитрий Святополк-Мирский, участник битвы на Черной речке.
По прибытии в Севастополь куряне расположилось на Северной стороне и на высотах к востоку от него. С изумлением эти до мозга костей крестьяне смотрели на море и корабли, стоящие в бухте, слушали грохот канонады, идущий с Малахова кургана и с городских бастионов. Из ополченцев, которых собирали в разных губерниях России, в оборонительных боях за Севастополь принимали участие только куряне. Только им удалось поспеть к сроку, орловчане же и туляки прибыли только в ноябре 1855 года, когда город уже сдали.
Ополченцы активно участвовали в военных действиях, их также использовали в охране обозов, лагерей, коммуникаций, складов; работали санитарами, саперами, ездовыми, что помогало освободить строевых солдат от хозяйственных работ. Однако в критические моменты они шли в бой наравне с регулярными частями.
Куряне на бастионах
Дружина ополченцев под командованием генерал-майора Дмитрия Белевцева геройски проявила себя в битве при речке Чёрной, в которой принимал участие будущий писатель Лев Толстой.
Командир 1-й роты 47-й дружины Курского ополчения штабс-капитан Лев Сомов за бой на 3-м бастионе 27 августа награждён орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами. В том же бою особо отличились поручик Михаил Миклашевский, капитан Федор Тимофеев, ратник Павел Зиновьев, как сказано в рапорте, «проявив пример самоотверженной храбрости и подвига над превосходящими силами противника».
«Ополченцы Курской дружины № 47 три раза отбивали штурм, из которых третий был самый отчаянный… Англичане взошли на бруствер, но тогда ратники взялись за топоры и в рукопашной схватке уничтожили почти всю колонну. Зато из тысячного состава дружины осталось налицо около 350 человек…» – пишет военный историк XIX века Николай Дубровин.
А в решающей схватке при защите Малахова кургана курские дружинники сошлись врукопашную с «зуавами» – тогдашними «коммандос» – лучшими профессиональными солдатами-наемниками Франции. О чем впоследствии с другой стороны – но с большим уважением к русским воинам – в романе «Герои Малахова кургана» написал французский беллетрист Луи Буссенар.
За Крымскую войну ратники ополчения получили 16 Георгиевских крестов, более 3100 серебряных медалей «За оборону Севастополя», 8146 бронзовых медалей «За участие в Крымской войне». Из почти 17 тысяч курян, пришедших в Крым в августе 1855-го к окончанию кампании в начале марта 1856-го в строю осталась едва ли половина. Знамена Курского ополчения долгие годы хранились в Сергиево-Казанском кафедральном соборе Курска.
Память о доблестных курянах хранят и на месте событий. К 50-летию Крымской войны в 1905 году на каждом севастопольском бастионе установили памятники с информацией о батареях и других воинских подразделениях, которые участвовали в обороне города. А на Братском кладбище Севастополя близ Николаевского храма размещены мемориальные доски с названиями наиболее отличившихся в боях дружин Курского подвижного ополчения.
На основании работ В. Семикина, С. Досычева, В. Крюкова, материалов из Всемирной Сети
подготовил Олег Качмарский
Курские герои Севастополя
| ПОХОЖИЕ ВОПРОСЫ |