А что вы считаете постыдным делом лично для вас?

Мой покойный дед был очень умным человеком. Знал несколько иностранных языков, до самой старости не выпускал из рук книги, пока зрение не начало подводить. Однажды с ним случился инсульт, после которого его рассудок помутился. Нет, он узнавал нас, но вдруг начинал звать давно умерших родственников, спрашивал, как у них дела, очень удивлялся, что их нет в живых...

Дальше становилось хуже. Он мог ни с того ни с сего пойти прыгать с балкона (считал, что должен на том свете воссоединиться с моей умершей бабушкой), ночью мог беспричинно ходить по квартире кругами. Порой, чтобы "достучаться" до его рассудка, приходилось причинять ему лёгкую боль (например, ущипывать за руку), за что мне до сих пор очень стыдно. Люди, не имевшие невменяемых родственников, не поймут: когда перед тобой стоит "оболочка" близкого родственника, чья личность уже покинула тело, порой накатывают приступы бессильной злости.

Время шло, я уехал учиться в другой город. Мне никогда не снятся сны, но однажды приснился яркий сон, который я запомнил до мельчайших подробностей - как я маленьким ребёнком играю во дворе дома, где жили мои дедушка с бабушкой. Пишу эти строки и вижу тот сон, как сейчас - двор залит ярким солнцем, а дедушка с бабушкой сидят на скамейке и смотрят на меня, и я буквально кожей чувствую их любовь к себе...

Я проснулся, поглядел на часы. Заснул опять. И только утром узнал, что приблизительно в то самое время умер мой дед. Хочу верить, что он простил меня за всё.

"Когда насилие врывается в мирную людскую жизнь — его лицо пылает от самоуверенности,
оно так и на флаге несёт, и кричит:
“Я — Насилие! Разойдись, расступись — раздавлю!”
Но насилие быстро стареет, немного лет — оно уже не уверено в себе, и,
чтобы держаться, чтобы выглядеть прилично, — непременно вызывает себе в союзники Ложь.
Ибо: насилию нечем прикрыться, кроме лжи, а ложь может держаться только насилием.
И не каждый день, не на каждое плечо кладёт насилие свою тяжелую лапу:
оно требует от нас только покорности лжи,
ежедневного участия во лжи — и в этом вся верноподданность.
И здесь-то лежит пренебрегаемый нами, самый простой, самый
доступный ключ к нашему освобождению: личное неучастие во лжи!
Пусть ложь всё покрыла, пусть ложь всем владеет, но в самом малом упрёмся:
пусть владеет не через меня!

И это — прорез во мнимом кольце нашего бездействия! — самый лёгкий
для нас и самый разрушительный для лжи.
Ибо когда люди отшатываются ото лжи — она просто перестаёт существовать.
Как зараза, она может существовать только на людях.

Не призываемся, не созрели мы идти на площади и громогласить
правду, высказывать вслух, что думаем, — не надо, это страшно.
Но хоть откажемся говорить то, чего не думаем!
Вот это и есть наш путь, самый лёгкий и доступный при нашей проросшей
органической трусости, гораздо легче (страшно выговорить) гражданского неповиновения по Ганди.
Наш путь: ни в чём не поддерживать лжи сознательно!.

Осознав, где граница лжи (для каждого она ещё по-разному видна), — отступиться
от этой гангренной границы! Не подклеивать мёртвых косточек и чешуек Идеологии,
не сшивать гнилого тряпья — и мы поражены будем, как быстро и беспомощно
ложь опадёт, и чему надлежит быть голым — то явится миру голым..."

Александр СОЛЖЕНИЦЫН. "ЖИТЬ НЕ ПО ЛЖИ".