Почему зенсины так любят апеллировать к совести мущщины, не желающего быть по жизни с ними, не следует ли им понимать определённые вещи?
вот сами зенсины часто предпочитают быть с мущщинами, с которыми им быть УДОБНО.
Даже когда этот парниша по жизни Шрек 
- им мама обычно говорит следующие примерно вещи:- Доченька. Ну и что шта он свиду неказист, зато он дипломат, ты с ним не будешь ни в чём нуждаца и т.д., ну а любовника иметь "для души" тебе никто не запретит, так многие живут и т.д.
И зенсина в итоге выходит замуш по расчёту, таскаясь потом втихаря по стриптизёрам, да?
Причём такого рода решения не являются порицаемыми в женской среде, типа ну что делать, ведь я должна думать о будующем своих детей. 
На самом же деле зенсина оправдывает этим своё собственное удобство существования, не более.
Но возникает вопрос:
А съхуяли зенсинами отрицается сама возможность стремления к подобному же УДОБСТВУ среди мущщин. 
Вот мущщине с вами жить просто НЕ УДОБНО. Вы всё хотите, чтоби он заботился об васъ и вкладывал в васъ что то, а на вопрос "а что мущщина будет с этого имметт???" - у вас нет никакого ответа. Вы почему то полагаете, шта мущщина сам должен хотеть заботица о зенсине и её детях там от первого брака, хлотеть оплачивать их обучение и т.д., шмотки. айфоны и т.д.
А когда выясняется, шта мущщина ничё подобного не хочет, то он сразу почему то эгоист, инфантил и даже может быть внезапно голубой.
Вот вам не кажется, шта это всё куйня собачья, не?
Сперва подумайте, шта должно заставить данного мущщину вас терпеть, а потом выступайте с обвинениями.
В частносте. Одна моя бывшая любовница.... с которой мы отношались в течение 9-ти лет , получила отставку после следующего случая: она сообщила, шта собирается поехать со своей дочерью 14-ти лет в Крым.
- Ты можешь поехать с нами, милый - сказала она и раньше, чем я успел прикинуть хочу я вообще опять ехать на юга или нет (за неделю до этого я вернулся с Кипра) сообщила:
- но если ты поедешь с нами - ты платишь за всё.
Никуяссе - думаю - нормально.
Если бы вопрос не был поставлен таким образом - я бы может и поехал. Из расчёта "каждый платит за себя", ну плюс там разные ништяки в кино, ресторан их сводить и за них заплатить - это бы не было проблемой. Но её попытка повесить на мну ваще весь бюджет мероприятия мне не понравилась и я послал её накуй. 
Вот шта делает с людьме неумеренность в запросах, понимаете?
с которой мы отношались в течение 9-ти лет , получила отставку после следующего случая: она сообщила, шта собирается поехать со своей дочерью 14-ти лет в Крым. - Ты можешь поехать с нами, милый - сказала она и раньше, чем я успел прикинуть хочу я вообще опять ехать на юга или нет (за неделю до этого я вернулся с Кипра) сообщила:
- но если ты поедешь с нами - ты платишь за всё.
Никуяссе - думаю - нормально.
Если бы вопрос не был поставлен таким образом - я бы может и поехал. Из расчёта "каждый платит за себя", ну плюс там разные ништяки в кино, ресторан их сводить и за них заплатить - это бы не было проблемой. Но её попытка повесить на мну ваще весь бюджет мероприятия мне не понравилась и я послал её накуй. Вот шта делает с людьме неумеренность в запросах, понимаете?
Дополнен 7 лет назад
Мы платим до 300 руб за каждую тысячу уникальных поисковых переходов на Ваш вопрос или ответ Подробнее
| ЛУЧШИЙ ОТВЕТ ИЗ 2 |
Следует, непременно следует понимать, и знаешь... Всё понимаю, всё, а сердце упрямо не верит, вот не верит, и всё... Да неужели я не стою мужской любви и страсти, это же бред, убеждаю я себя...
С кем-то из женщин до меня всё это уже было, и они попадались, и обжигались, но это же было до меня, не со мной... Со мной должно иначе...
А почему собственно ИНАЧЕ? На этот вопрос ни одна женщина просто не в состоянии ответить Верно. Тут-то дебильная женская логика и феерично играет с ней свою злобную шутку. Она же невъебенно хороша, исключительна, она, ипать, охуенна в конце концов, уж у неё-то получится перерешить решенное...
А скуяли получится-то, о, об этом женщина даже не задумывается... А потом просто слышит от мужчины, что "незаменимых женщин не бывает, таких, как ты много, и все женщины относительны в постельных утехах, а он не красный крест, и не благотворительная организация, чтобы кого-то из женщин жалеть, и ничего, переживешь, утешишься с другим". Как сказал, слющай, а-а-а...
А всё просто НЕ ПОЛЮБИЛ. Каждый вправе как полюбить, так и не полюбить, не вправе требовать взаимных и ответных чувств от другого, если у избранника их нет.
Он так и не полюбил...
Он так и не полюбил... Он так и не полюбил меня. Ушел, как и предупреждал, один. А я осталась... Чем осталась я в его памяти? Воспоминанием о приятно проведенном времени? Улыбкой на его губах? Да и осталась ли вообще?
Нет, он не был ни обманщиком, ни подлецом—не врал, не зарождал в сердце пустых надежд и иллюзий. “Любовь—это не для меня, дорогая. Удовольствие—пожалуйста, сколько угодно!”—сказал он, как бы выкладывая карты на стол ещё в начале игры. Тогда я только обольстительно улыбнулась ему в ответ—мне не терпелось поскорее запрыгнуть на этот увлекательный аттракцион под названием “Покорение”.
“Любовь была не для тебя,--думала я,--с другими женщинами, но не со мной! Я не такая, как они. Я особенная. Тебе только надо узнать меня по-ближе, присмотреться и ты поймешь, что со мной все по-другому. Меня ты захочешь полюбить...и полюбишь.”
И, уверенная в своей неотразимости, я решительно шагнула вперед, навстречу ему.
Сколько вечеров мы провели вместе! Десять? Сто? Или как в сказке, тысячу и один? И что это были за вечера! Мы обговорили все возможные темы, пересмотрели все стоящие, по мнению друг друга фильмы, изучили каждый сантиметр на теле друг друга. Все было так просто, так естественно!
“Вот Оно,--думала я, когда он лежал рядом и гладил мои волосы,--он уже влюблен!” Правда еще через полчаса он одевался и ехал к себе:”Не могу спать в чужой постели,--говорил он,--увидимся в среду?”
“Значит, почти влюблен”,--успокаивала я себя и кивала в ответ.
Каждой новой встречи я ждала все с большим нетерпением. Дни, когда мы не встречались, казались мне бесконечными. Я сгорала от волнения и желания видеть его. А он? Он продолжал приходить, улыбаться, пить со мной вино, любить моё тело...но не меня. Он всегда возвращался в свою постель. В душе бушевала буря обиды, но ему я лишь улыбалась и говорила “Увидимся!”
“Он же вот-вот все поймет и полюбит меня! Нельзя сейчас все испортить!”—убеждала я себя набраться терпения.
А потом был один вечер. Все как обычно: мы болтали, пили вино, нам обоим было легко и приятно. Прощаясь, он особенно нежно обнял меня и сказал:”Мне очень хорошо с тобой! Наконец есть женщина, которая понимает меня и не требует то, что я не в силах ей дать.”
Нет, этой ночью я не плакала, не обливала слезами подушку. Но мне стало невыносимо грустно. Грустно от того, что я поняла—я такая же, как и сотни других женщин, которых он не любил до меня и не полюбит после меня. Женщин, которые, как и я, были уверены в своей неотразимости, в своей исключительности, и которые, как и я, сами захлопнули дверцу ловушки, которую готовили для другого.
На следующее утро я позвонила ему, сказала, что еду к командировку по работе, что позвоню, когда вернусь. Он пожелал мне счастливого пути и, кажется, улыбнулся. В тот момент мне показалось, что он все понял...Понял, что я, как и другие, хотела, чтобы он полюбил меня. А я уже знала, что он больше не позвонит.
Прошло почти полгода. Я не строю иллюзий о своей женской исключительности и не обманываю себя, что могу прожить без любви. Мне почти перестало не доставать его. И все таки иногда, когда в моей квартире звонит телефон, в голове возьмет и проскользнет шальная мысль:”А вдруг он? Может он все таки полюбил меня?...”
Ещё Есенин писал в стихах:
"И ничто души не потревожит, И ничто ее не бросит в дрожь..." (c)
P.S. Ведь женщины тоже пренебрегают мужскими чувствами, и с особой жестокостью пренебрегают, и при этом считают, что им дозволенно так поступать.
"Тогда близ нашего селенья,
Как милый цвет уединенья,
Жила Наина. Меж подруг
Она гремела красотою.
Однажды утренней порою
Свои стада на темный луг
Я гнал, волынку надувая;
Передо мной шумел поток.
Одна, красавица младая
На берегу плела венок.
Меня влекла моя судьбина…
Ах, витязь, то была Наина!
Я к ней — и пламень роковой
За дерзкий взор мне был наградой,
И я любовь узнал душой
С ее небесною отрадой,
С ее мучительной тоской.
Умчалась года половина;
Я с трепетом открылся ей,
Сказал: люблю тебя, Наина.
Но робкой горести моей
Наина с гордостью внимала,
Лишь прелести свои любя,
И равнодушно отвечала:
«Пастух, я не люблю тебя!»
И всё мне дико, мрачно стало:
Родная куща, тень дубров,
Веселы игры пастухов —
Ничто тоски не утешало.
В уныньи сердце сохло, вяло.
И наконец задумал я
Оставить финские поля;
Морей неверные пучины
С дружиной братской переплыть
И бранной славой заслужить
Вниманье гордое Наины.
Я вызвал смелых рыбаков
Искать опасностей и злата.
Впервые тихий край отцов
Услышал бранный звук булата
И шум немирных челноков.
Я вдаль уплыл, надежды полный,
С толпой бесстрашных земляков;
Мы десять лет снега и волны
Багрили кровию врагов.
Молва неслась: цари чужбины
Страшились дерзости моей;
Их горделивые дружины
Бежали северных мечей.
Мы весело, мы грозно бились,
Делили дани и дары,
И с побежденными садились
За дружелюбные пиры.
Но сердце, полное Наиной,
Под шумом битвы и пиров,
Томилось тайною кручиной,
Искало финских берегов.
Пора домой, сказал я, други!
Повесим праздные кольчуги
Под сенью хижины родной.
Сказал — и весла зашумели;
И, страх оставя за собой,
В залив отчизны дорогой
Мы с гордой радостью влетели.
Сбылись давнишние мечты,
Сбылися пылкие желанья!
Минута сладкого свиданья,
И для меня блеснула ты!
К ногам красавицы надменной
Принес я меч окровавленный,
Кораллы, злато и жемчуг;
Пред нею, страстью упоенный,
Безмолвным роем окруженный
Ее завистливых подруг,
Стоял я пленником послушным;
Но дева скрылась от меня,
Примолвя с видом равнодушным:
«Герой, я не люблю тебя!»
К чему рассказывать, мой сын,
Чего пересказать нет силы?
Ах, и теперь один, один,
Душой уснув, в дверях могилы,
Я помню горесть, и порой,
Как о минувшем мысль родится,
По бороде моей седой
Слеза тяжелая катится.
Но слушай: в родине моей
Между пустынных рыбарей
Наука дивная таится.
Под кровом вечной тишины,
Среди лесов, в глуши далекой
Живут седые колдуны;
К предметам мудрости высокой
Все мысли их устремлены;
Все слышит голос их ужасный,
Что было и что будет вновь,
И грозной воле их подвластны
И гроб и самая любовь.
И я, любви искатель жадный,
Решился в грусти безотрадной
Наину чарами привлечь
И в гордом сердце девы хладной
Любовь волшебствами зажечь.
Спешил в объятия свободы,
В уединенный мрак лесов;
И там, в ученье колдунов,
Провел невидимые годы.
Настал давно желанный миг,
И тайну страшную природы
Я светлой мыслию постиг:
Узнал я силу заклинаньям.
Венец любви, венец желаньям!
Теперь, Наина, ты моя!
Победа наша, думал я.
Но в самом деле победитель
Был рок, упорный мой гонитель.
В мечтах надежды молодой,
В восторге пылкого желанья,
Творю поспешно заклинанья,
Зову духов — и в тьме лесной
Стрела промчалась громовая,
Волшебный вихорь поднял вой,
Земля вздрогнула под ногой…
И вдруг сидит передо мной
Старушка дряхлая, седая,
Глазами впалыми сверкая,
С горбом, с трясучей головой,
Печальной ветхости картина.
Ах, витязь, то была Наина!..
Я ужаснулся и молчал,
Глазами страшный призрак мерил,
В сомненье всё еще не верил
И вдруг заплакал, закричал:
«Возможно ль! ах, Наина, ты ли!
Наина, где твоя краса?
Скажи, ужели небеса
Тебя так страшно изменили?
Скажи, давно ль, оставя свет,
Расстался я с душой и с милой?
Давно ли?..» «Ровно сорок лет, —
Был девы роковой ответ...
Сегодня семьдесят мне было»."
С кем-то из женщин до меня всё это уже было, и они попадались, и обжигались, но это же было до меня, не со мной... Со мной должно иначе...
А почему собственно ИНАЧЕ? На этот вопрос ни одна женщина просто не в состоянии ответить Верно. Тут-то дебильная женская логика и феерично играет с ней свою злобную шутку. Она же невъебенно хороша, исключительна, она, ипать, охуенна в конце концов, уж у неё-то получится перерешить решенное...
А скуяли получится-то, о, об этом женщина даже не задумывается... А потом просто слышит от мужчины, что "незаменимых женщин не бывает, таких, как ты много, и все женщины относительны в постельных утехах, а он не красный крест, и не благотворительная организация, чтобы кого-то из женщин жалеть, и ничего, переживешь, утешишься с другим". Как сказал, слющай, а-а-а...
А всё просто НЕ ПОЛЮБИЛ. Каждый вправе как полюбить, так и не полюбить, не вправе требовать взаимных и ответных чувств от другого, если у избранника их нет.
Он так и не полюбил...
Он так и не полюбил... Он так и не полюбил меня. Ушел, как и предупреждал, один. А я осталась... Чем осталась я в его памяти? Воспоминанием о приятно проведенном времени? Улыбкой на его губах? Да и осталась ли вообще?
Нет, он не был ни обманщиком, ни подлецом—не врал, не зарождал в сердце пустых надежд и иллюзий. “Любовь—это не для меня, дорогая. Удовольствие—пожалуйста, сколько угодно!”—сказал он, как бы выкладывая карты на стол ещё в начале игры. Тогда я только обольстительно улыбнулась ему в ответ—мне не терпелось поскорее запрыгнуть на этот увлекательный аттракцион под названием “Покорение”.
“Любовь была не для тебя,--думала я,--с другими женщинами, но не со мной! Я не такая, как они. Я особенная. Тебе только надо узнать меня по-ближе, присмотреться и ты поймешь, что со мной все по-другому. Меня ты захочешь полюбить...и полюбишь.”
И, уверенная в своей неотразимости, я решительно шагнула вперед, навстречу ему.
Сколько вечеров мы провели вместе! Десять? Сто? Или как в сказке, тысячу и один? И что это были за вечера! Мы обговорили все возможные темы, пересмотрели все стоящие, по мнению друг друга фильмы, изучили каждый сантиметр на теле друг друга. Все было так просто, так естественно!
“Вот Оно,--думала я, когда он лежал рядом и гладил мои волосы,--он уже влюблен!” Правда еще через полчаса он одевался и ехал к себе:”Не могу спать в чужой постели,--говорил он,--увидимся в среду?”
“Значит, почти влюблен”,--успокаивала я себя и кивала в ответ.
Каждой новой встречи я ждала все с большим нетерпением. Дни, когда мы не встречались, казались мне бесконечными. Я сгорала от волнения и желания видеть его. А он? Он продолжал приходить, улыбаться, пить со мной вино, любить моё тело...но не меня. Он всегда возвращался в свою постель. В душе бушевала буря обиды, но ему я лишь улыбалась и говорила “Увидимся!”
“Он же вот-вот все поймет и полюбит меня! Нельзя сейчас все испортить!”—убеждала я себя набраться терпения.
А потом был один вечер. Все как обычно: мы болтали, пили вино, нам обоим было легко и приятно. Прощаясь, он особенно нежно обнял меня и сказал:”Мне очень хорошо с тобой! Наконец есть женщина, которая понимает меня и не требует то, что я не в силах ей дать.”
Нет, этой ночью я не плакала, не обливала слезами подушку. Но мне стало невыносимо грустно. Грустно от того, что я поняла—я такая же, как и сотни других женщин, которых он не любил до меня и не полюбит после меня. Женщин, которые, как и я, были уверены в своей неотразимости, в своей исключительности, и которые, как и я, сами захлопнули дверцу ловушки, которую готовили для другого.
На следующее утро я позвонила ему, сказала, что еду к командировку по работе, что позвоню, когда вернусь. Он пожелал мне счастливого пути и, кажется, улыбнулся. В тот момент мне показалось, что он все понял...Понял, что я, как и другие, хотела, чтобы он полюбил меня. А я уже знала, что он больше не позвонит.
Прошло почти полгода. Я не строю иллюзий о своей женской исключительности и не обманываю себя, что могу прожить без любви. Мне почти перестало не доставать его. И все таки иногда, когда в моей квартире звонит телефон, в голове возьмет и проскользнет шальная мысль:”А вдруг он? Может он все таки полюбил меня?...”
Ещё Есенин писал в стихах:
"И ничто души не потревожит, И ничто ее не бросит в дрожь..." (c)
P.S. Ведь женщины тоже пренебрегают мужскими чувствами, и с особой жестокостью пренебрегают, и при этом считают, что им дозволенно так поступать.
"Тогда близ нашего селенья,
Как милый цвет уединенья,
Жила Наина. Меж подруг
Она гремела красотою.
Однажды утренней порою
Свои стада на темный луг
Я гнал, волынку надувая;
Передо мной шумел поток.
Одна, красавица младая
На берегу плела венок.
Меня влекла моя судьбина…
Ах, витязь, то была Наина!
Я к ней — и пламень роковой
За дерзкий взор мне был наградой,
И я любовь узнал душой
С ее небесною отрадой,
С ее мучительной тоской.
Умчалась года половина;
Я с трепетом открылся ей,
Сказал: люблю тебя, Наина.
Но робкой горести моей
Наина с гордостью внимала,
Лишь прелести свои любя,
И равнодушно отвечала:
«Пастух, я не люблю тебя!»
И всё мне дико, мрачно стало:
Родная куща, тень дубров,
Веселы игры пастухов —
Ничто тоски не утешало.
В уныньи сердце сохло, вяло.
И наконец задумал я
Оставить финские поля;
Морей неверные пучины
С дружиной братской переплыть
И бранной славой заслужить
Вниманье гордое Наины.
Я вызвал смелых рыбаков
Искать опасностей и злата.
Впервые тихий край отцов
Услышал бранный звук булата
И шум немирных челноков.
Я вдаль уплыл, надежды полный,
С толпой бесстрашных земляков;
Мы десять лет снега и волны
Багрили кровию врагов.
Молва неслась: цари чужбины
Страшились дерзости моей;
Их горделивые дружины
Бежали северных мечей.
Мы весело, мы грозно бились,
Делили дани и дары,
И с побежденными садились
За дружелюбные пиры.
Но сердце, полное Наиной,
Под шумом битвы и пиров,
Томилось тайною кручиной,
Искало финских берегов.
Пора домой, сказал я, други!
Повесим праздные кольчуги
Под сенью хижины родной.
Сказал — и весла зашумели;
И, страх оставя за собой,
В залив отчизны дорогой
Мы с гордой радостью влетели.
Сбылись давнишние мечты,
Сбылися пылкие желанья!
Минута сладкого свиданья,
И для меня блеснула ты!
К ногам красавицы надменной
Принес я меч окровавленный,
Кораллы, злато и жемчуг;
Пред нею, страстью упоенный,
Безмолвным роем окруженный
Ее завистливых подруг,
Стоял я пленником послушным;
Но дева скрылась от меня,
Примолвя с видом равнодушным:
«Герой, я не люблю тебя!»
К чему рассказывать, мой сын,
Чего пересказать нет силы?
Ах, и теперь один, один,
Душой уснув, в дверях могилы,
Я помню горесть, и порой,
Как о минувшем мысль родится,
По бороде моей седой
Слеза тяжелая катится.
Но слушай: в родине моей
Между пустынных рыбарей
Наука дивная таится.
Под кровом вечной тишины,
Среди лесов, в глуши далекой
Живут седые колдуны;
К предметам мудрости высокой
Все мысли их устремлены;
Все слышит голос их ужасный,
Что было и что будет вновь,
И грозной воле их подвластны
И гроб и самая любовь.
И я, любви искатель жадный,
Решился в грусти безотрадной
Наину чарами привлечь
И в гордом сердце девы хладной
Любовь волшебствами зажечь.
Спешил в объятия свободы,
В уединенный мрак лесов;
И там, в ученье колдунов,
Провел невидимые годы.
Настал давно желанный миг,
И тайну страшную природы
Я светлой мыслию постиг:
Узнал я силу заклинаньям.
Венец любви, венец желаньям!
Теперь, Наина, ты моя!
Победа наша, думал я.
Но в самом деле победитель
Был рок, упорный мой гонитель.
В мечтах надежды молодой,
В восторге пылкого желанья,
Творю поспешно заклинанья,
Зову духов — и в тьме лесной
Стрела промчалась громовая,
Волшебный вихорь поднял вой,
Земля вздрогнула под ногой…
И вдруг сидит передо мной
Старушка дряхлая, седая,
Глазами впалыми сверкая,
С горбом, с трясучей головой,
Печальной ветхости картина.
Ах, витязь, то была Наина!..
Я ужаснулся и молчал,
Глазами страшный призрак мерил,
В сомненье всё еще не верил
И вдруг заплакал, закричал:
«Возможно ль! ах, Наина, ты ли!
Наина, где твоя краса?
Скажи, ужели небеса
Тебя так страшно изменили?
Скажи, давно ль, оставя свет,
Расстался я с душой и с милой?
Давно ли?..» «Ровно сорок лет, —
Был девы роковой ответ...
Сегодня семьдесят мне было»."
| ЕЩЕ ОТВЕТЫ |
Как все запущено,не надо заботиться о детях первого брака,лучше о своих детях заботьтесь.....
Удобно-неудобно,все дела по дому надо делать вместе,а не диваны греть у телевизора, тогда и в семье будет порядок.....
Самая удобная женщина для мужчины-это мама....тогда и живите с мамой и нефиг создавать иллюзию семьи,если ни фига делать в доме не хотите
Удобно-неудобно,все дела по дому надо делать вместе,а не диваны греть у телевизора, тогда и в семье будет порядок.....
Самая удобная женщина для мужчины-это мама....тогда и живите с мамой и нефиг создавать иллюзию семьи,если ни фига делать в доме не хотите
| ПОХОЖИЕ ВОПРОСЫ |