Какое место отводится в духовных учениях осознанности, четвёртому состоянию сознания?

30 И сказал: чему уподобим Царствие Божие? или какою притчею изобразим его?
31 Оно — как зерно горчичное, которое, когда сеется в землю, есть меньше всех семян на земле;
32 а когда посеяно, всходит и становится больше всех злаков, и пускает большие ветви, так что под тенью его могут укрываться птицы небесные.
(Ев. Марка, 4).

Когда вы познаете себя, тогда вы будете познаны и вы узнаете, что вы - дети Отца живого. Если же вы не познаете себя, тогда вы в бедности и вы - бедность.
(Ев. Фомы, 3).

6. Тот, кто осознанно испытывает эти три состояния сознания (бодрствование - ваишванара; сон со сновидениями - таиджаса; глубокий сон - праджня), является Господином всего: он всезнающ, он направляет все изнутри, он является чревом всего – все вещи исходят из него и входят в него.

7. Турийя является четвертым состоянием сознания. В нем сознание обращено не вовнутрь и не вовне – это сознание вне них, оно не имеет четкого определения. Оно за пределами области когнитивного и некогнитивного. Турийю не возможно испытать с помощью органов чувств, или познать с помощью сравнения и логического размышления. Турийя находится вне познания, вне размышления, вне желания. Турийя есть Чистое Осознание, Настоящее «Я». Турийя – это прекращение всех явлений и процессов. Турийя – это сама невозмутимость, все-блаженство, тотальное единство. Это реальное «Я», которое необходимо осознать.
(Мандукья-упанишада).

О, твердь души! Нерасторжимость уз!
Здесь в смертном теле с вечностью союз
И просветленность трезвого ума,
Перед которым расступилась тьма!
Я только сын Адама, я не бог,
Но я достичь своей вершины смог
И сквозь земные вещи заглянуть
В нетленный блеск, божественную суть.
Она одна на всех, и, верен ей,
Я поселился в центре всех вещей.
Мой дух - всеобщий дух, и красота
Моей души в любую вещь влита.
О, не зовите мудрецом меня,
Пустейший звук бессмысленно бубня.
Возьмите ваши звания назад,-
Они одну лишь ненависть плодят.
Я то, что есть. Я всем глазам открыт,
Но только сердце свет мой разглядит.
Ум груб, неповоротливы слова
Для тонкой сути, блещущей едва.
Мне нет названий, очертаний нет.
Я вне всего, я - дух, а не предмет.
И лишь иносказания одни
Введут глаза в незримость, в вечность - дни,
Нигде и всюду мой незримый храм,
Я отдаю приказы всем вещам.
И слов моих благоуханный строй
Дыхнет на землю вечной красотой.
И, подчинись чреде ночей и утр,
Законам дней, сзываю всех вовнутрь,
Чтоб ощутить незыблемость основ
Под зыбью дней и под тщетою слов.
Я в сердцевине мира утвержден.
Я сам своя опора и закон.
И, перед всеми преклонясь в мольбе,
Пою хвалы и гимны сам себе.
(Ибн аль-Фарид, "Стезя праведного").