~Пятая печать~

"И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божье и за свидетельство, которое они имели" (Откровение Иоанна Богослова, 6.9.)

Может ли не чистый на руку, блудливый, похотливый, слабый человек быть достойным уважения? А праведник из лучших побуждений совершающий подлый поступок стать мучеником? Честный человек идущий против совести не вызвать осуждения за свой поступок? Дойдите до финала картины режиссера Золтан Фарби ~Пятая печать~ и вы узнаете ответ. Он удивит вас, сколько не выбором, а тем насколько вы, ошибались в своих суждениях, ориентируясь на образ жизни и мысли персонажей.

Но прежде чем герои фильма встретятся с Иисусом и Сатаной, будут преданы Иудой и примут главное в их жизни решение, каждый из них ответит на вопрос кто он, Тамацеус Кататики или Дюдю.





Действие истории развернувшейся перед нами происходит в Венгрии в конце 1944 года. Четверо друзей Трактирщик, Столяр, Часовщик и Торговец книг собираются в кабаке, чтобы промочить горло и отвлечься в беседах о житейских пустяках. Это уголок их рая. Но он хрупок и об этом напоминают звуки, доносившиеся снаружи о действии комендантского часа и соблюдения его местными полицаями и фашистскими солдатами. Их непринужденную, но все-таки с оглядкой на опасность беседу прерывает посетитель, которому предстоит сыграть судьбоносную роль в их жизни. Он представляется фотографом и не вольно его появление разворачивает бытовой разговор на философскую тему.

Почему происходит зло, начинаются войны, от чего столько в людях нетерпимости и жестокости.

- Но, к сожалению, на свете немало знаете ненормальных, которым хочется, чтоб все верили или думали, как верят и думают они. Только так и не дай Бог иначе. Из человеколюбия запросто свернут шею. И вот из-за таких-то психопатов и происходит то, что происходит. У них и в голове не помещается, что правы, могут быть и другие тоже.

Каждый из участников вовлечен в обсуждение поднимаемых тем, и симпатия зрителей постоянно меняется в зависимости от ответа героев.

- Мы люди маленькие. В учебники истории не попадем. Но зато мы чисты, как стеклышко. Может нам это и зачтется когда-нибудь.

После финальных титров зритель поймет всю ироничность этого ответа.





Атмосфера менялась из-за обсуждаемых вопросов и становилась более серьезной. Неожиданный приход немецкого офицера и местного полиция, карикатурно похожего на Гитлера, еще более напрягает обстановку. После того, как посетители ушли, был задан вопрос, который заставил всех участников провести бессонную ночь, отвечая на вопрос, кто они - тиран или раб. И даже зная, что каждый из выбираемых им людей считал себя правым и спал спокойно с чистой совестью, это не делало выбор легче.

- Так вот, Ковач. Допустим, вам скажут, что вы умрете, но пообещают вам воскресение с правом выбора кем воскреснуть. Одно из двух: или Тамацеус Кататики, или Дюдю. Садитесь, я вам всё объясню. Этот самый Тамацеус Кататики важная персона, он полновластный господин острова Луч-Луч...
- А я, какое имею касательство к этому Такатики... или как его?
- К нему-то, скорее всего никакого. А вот к Дюдю имеете.
- А он кто?
- Невольник, друг мой Ковач. И чтобы вам было понятнее в какой мере он был невольником, я приведу вам случай из его жизни. Однажды он, прислуживая своему господину чему-то улыбнулся, господин его спросил: "А что же тебя смешит?" А Дюдю ему отвечает: "Да просто я вспомнил кое-что, мой господин" — "Да? Ты просто вспомнил? Ну, так больше ты никогда ни о чём не вспомнишь!" И велел вырвать у Дюдю язык. Этот глупец был вполне уверен, что вместе с языком лишает Дюдю воспоминаний. Ну а потом он отнял у Дюдю его одиннадцатилетнюю дочь. Господин подарил её повелителю острова, девочка умерла. .. Прошло немного времени, и господин отнял у Дюдю подростка сына. И подарил его старому, развратному коменданту крепости. Печаль несчастного Дюдю была безгранична. …Что поделаешь, таковы факты. Ну, чтобы возмущение ваше было еще справедливее, я, пожалуй, добавлю, что жене Дюдю отхватили оба уха за мелкую провинность, а самому Дюдю выкололи оба глаза. Бедняга имел неосторожность прищемить хвост господскому коту.
- Несчастный человек. Где он только взял силы все это выдержать?
- Сил-то у него, положим, не было, дружище Ковач, но у него была утешительная теория. Каждый вечер перед сном, он говорил себе: "Я жалкий невольник. Меня можно унизить, измучить, выколоть мне глаза. И можно вместе со мной погубить все мое семейство. Но ведь я всего лишь жертва. Ведь злодейства совершал не я, их совершали надо мной". Он говорил себе: "Да я бесправный невольник, но у меня есть мое достояние, моя безупречная совесть. А ни это ли самое важное?" И знаете, что всего удивительнее, что размышляя так, он действительно утешался.
- Кажется, я понял к чему вы это, господин Дюрица.
- Ну, так что, тому злодею так ничего и не было?
- Нет. Более того, он был убежден, что он самый справедливый повелитель в мире.
- Как это может быть? Что же он ел себе спокойно, спал, после того как он так люто зверствовал?
- Это ли зверство? Зверство впереди, еще в тысячу раз большее. Да, Тамацеус Кататики и спал, и ел спокойно, а уж угрызений совести и наверняка не ведал. Такого уж было его время, таковы нравы. Он ведь даже не нарушал законов.
— Как это так, он не нарушал законы?! Никогда такого времени не было, чтобы позволялось.

Заданный вопрос и рассуждения приятелей были и серьезны, и саркастичны одновременно. Ведь на пороге стоял 1944 год, и о зверствах фашистов было слышно не понаслышке.

Приятели разошлись по домам и на утром, каждый из них ответил для себя на вопрос кто он. Жертва с чистой совестью и безвольно, сносившая все мучения, выпавшие на его долю, или тиран верующий, что поступал правильно и справедливо со своим рабом. За ночь мы видим всех героев в их обыденной жизни и невольно даем оценку каждому из них. Выбор сделан и мы уже составили мнение, и вынесли вердикт персонажам. Но жизнь показала, что кроме Тамацеус Кататики и Дюдю, есть третий путь. Не бывает черного и белого.





Режиссер с самого начала картины и до самого последнего акта руководит всем действием. Мелькание во время беседы приятелей отрывков картины Иеронима Босха «Сад земных наслаждений», показывает насколько жалок их уголок рая. Внешние звуки не дают забыть о времени, в котором разворачивается действие. Диалоги, крупные планы, гротескность нескольких эпизодов меняют настроение и атмосферу. Актеры умело раскрывают своих персонажей, и зритель невольно становится участником их мучительного выбора.

В финале нет осуждения, нет грусти или печали. Реальность принимается, как данность и в голове всплывают слова:

-Все плохое сегодняшнее пройдет. Человек живет не для зла. Зло это как болезнь. От него вылечиваются. Ты забудешь все, что творится сегодня. Все забудут. В конце концов, побеждает жизнь.

И это правда. Как и то, что все попытки уничтожить человечность в человеке проваливаются.





- Уважающий себя человек способен протестовать, сопротивляться, и даже бороться. Неужели вы хотите выпустить отсюда людей, которые будут бояться нас, ненавидеть, и при этом уважать себя? Неужели вы совершите эту ошибку? Нет, пока в них теплится чувство человеческого достоинства - мы ничего не достигнем. Так какой вывод? В чем ваша главная цель? Заставить их презирать самих себя до отвращения! Пока вы этого не добьетесь - все остальное не имеет значения. Следует иметь в виду: человек всегда цепляется за свою ничтожную жизнь, человек слаб и труслив, жалок и бессилен, и наконец просто глуп".

Ошибка всех тиранов.

P.S.
Девочка зажмурилась и спросила: "А сколько человеку нужно расти, чтоб его можно было убить?"