в ссср тоже не разрушали,в итоге тем самым, само рассыпалось
толерантность до добра не доводит
сидеть в страхе"лишь бы не было войны" в итоге и приведет к войне
Когда у человека по настоящему съезжает крыша - он не перестает считать себя нормальным. Сомнения в собственной нормальности может себе позволить лишь психически здоровый человек. И вот теперь попробуйте представить себе человека, который имеет искаженное восприятие, то есть видит то, чего на самом деле нет. А вот теперь представьте - что он может подумать о людях, которые утверждают ему, что не видят того, что видит он.
Это произошло не за один день...Над этим непрерывно "работали" 23 года доброжелатели украинского происхождения из Канады и штатные работники ЦРУ, которые теперь живут в одном доме с ихним гестапо...
Увы... НЕ зомбированные хрен тебе бросятся на амбразуру пулемёта или пойдут с автоматами на танки. Зомбирование народа - непременное условие поддержания боевого духа и, в стратегическом плане, выживания нации. И это в равной степени относится как к россиянам, так и к украинцам.
Главное, чтобы они понимали, что зомбируются люди всего мира определенной кучкой людей. Чтобы увидеть, кто зомбирует, надо бы из системы выйти. Хотя и не обязательно. Лет через 500 можно будет поговорить о том, кто чем зомбирован. Хотя мои предположения сейчас уже есть, но в их достоверности я не могу быть уверена.
Потому ,что вы рассказываете нам о том,что происходит у нас. Причём 90% из тех,кто рассказывает, ни разу у нас не были,а всю информацию взяли из своего зомбоящика.
Евгений Гришковец:
"Мои украинские знакомые, приятели и друзья, многие искренне считают и даже уверены, что они свободнее нас, русских. Свободнее меня… Они убеждены, что эта свобода у них в крови. Этакая историческая свобода, непокорность и национальная гордость. Они всегда были вольными, но угнетёнными и порабощёнными, однако, несгибаемо хранили идеалы свободы. А мы, русские, наоборот, были и есть покорные судье и государю, а в силу этого мы, как считают мои украинские знакомые, склонны к порабощению других. Мол, сами несвободны, так и вы будьте покорны.
Со мной раньше часто, а в последнее время постоянно, украинские знакомые говорили в лучшем случае, как с дурачком, который ничего не понимает, витает где-то в просторах своей театрально-литературной фантазии и не видит через свои розовые очки тяжести и гнёта российской жизни. Они говорили со мной, как с тем, кто покорен судьбе и покорен Путину. Они делали такой вывод только из того, что я способен жить и работать в стране с мрачной диктатурой.
Все мои слова о том, что всё не так просто, что моё отношение к тому, как живёт моя страна, сложно, глубоко и многослойно… Что очень много людей, моих соотечественников и современников, совершенно искренне поддерживают или даже любят Путина, и при этом остаются нормальными, хорошими людьми, совсем не заслуживающими презрения и ненависти… Все мои слова о том, что я не пошёл на Болотную по целому ряду причин, но только не потому что я боюсь, вызывали у моих украинских знакомых этакую всепонимающую ухмылку. Мол, рассказывай, рассказывай… Я думаю, что если бы сказал им, что боюсь, это было бы им понятнее, и они, наверное даже пожалели бы меня. Но я говорил так, как говорил. И они мне не верили или считали слепым, глупым, а главное, несвободным.
На меня смотрели свысока и, в лучшем случае, как на человека неплохого, но заблудшего и оправдывающего свои заблуждения. В худшем случае меня легко и не задумываясь оскорбляли. Почему? А потому что я думаю иначе. По-другому. Какая же это, простите меня, свобода – презирать человека, который думает по-другому? Тут свободой и не пахнет!
Мне не раз приходилось общаться с сектантами разных сект, или с теми, кто открыл истину где-нибудь в Индии, или с жёсткими, ортодоксальными вегетарианцами (что тоже своего рода сектантство). Все эти люди считали и считают себя носителями особого знания и понимания жизни. Они уверены, что находятся на высшей, чем остальные, ступени развития и постижения мира. Они говорили со мной с высоты своего просветления и знания. Им была дана уверенность в своей непререкаемой правоте. У всех сектантов есть простая и ясная идея, которая даёт им эту уверенность. Убеждённость! Убеждённость в своей исключительности.
Я часто сталкивался с такой же уверенностью в своих украинских знакомых. Видел в них это явное превосходство над собой, видел идею. Идею национальной своей правоты и приверженности к свободе, которой во мне нет. Нет, потому что я живу в России. Живу и ничего для свободы не делаю. Только ропщу. Да и то, ропщу шёпотом и на кухне.
Я видел признаки этой идеи и национальной свой правоты в весьма образованных и умных людях. Они жили и живут этой идеей как огромная секта. Однако, жизнь простой идеей – это высшая форма несвободы. Я думаю – это рабство. Любые самые казалось бы лёгкие формы национализма – это рабство. Я националистические идеи ясны, просты и сладки. Но они не имеют ничего общего со свободой мысли и духа. Нахождение всех исторических и философских объяснений национальными своими особенностями – это рабство."