Представьте, что все болезни в мире исчезли)) Хрен с ними с врачами, переучатся)) Но, не перестанут ли люди ценить жизнь? Или найдут себе повод для фигурального геморроя? А?))

Ооо! Пусть они исчезнут прям сей же момент!!!

Найдут, если психика останется та же. Ее же тоже надо менять, сейчас общество под болезни заточено.

Я откровенно не понимаю этих бредней типа "боль нужна для того, чтобы понимать, какое это счастье, когда не болит"... "Зло нужно для того, чтобы ценить добро".... "Мордой ап стол надо бить для того, чтобы человек понял, как классно жрать на траве"... Ну не понять мне этих вещей. То есть, для того чтобы я научилась кайфовать от жизни, мне для начала надо отрезать руку ржавыми тупыми ножницами? Покорнейше благодарю, но признаюсь, я достаточно развита, чтобы балдеть от солнца, неба и даже дождя и без таких изощрённых попыток доказать мне, как я счастлива.

А старость считается болезнью?
А голод?
А маньяк с ножом?
А автомобиль с пьяным водителем, несущийся навстречу?
Если все перечисленные вещи исчезнут — и многие другие — то, может, жизнь и чуть упадёт в рейтинге симпатий, хотя станет намного комфортней и дружественней к пользователю. Но так всегда бывает в кругу гонящихся за модой: когда тот или иной айфон усовершенствовали и избавили от недостатков, он уже непопулярен. Надо просто не гнаться за престижем, а полагаться на чувство удобства.

Будут ковыряться в душевной боли)) И лекари появятся...для души

Дражайшая Lucille, Ваши слова навели меня на идею, несомненно, способную облагородить наш мир и украсить его новыми цветами наслаждений. Будучи сколь изящной, столь и легкоосуществимой, идея сия не затребует приложения многих финансовых трат, меж тем как число благ, приносимых ею обществу, окажется поистине неисчислимым.

Давайте проведём немудрёное усовершенствование наших любовных одеяний, облачаясь пред Играми Эроса в шипастые изнутри и снаружи сетчатые кольчуги. К чему, Вы спросите, столь себя истязать? О, в этом и заключается сокровенная изюминка моего плана.

Не секрет, что ныне секс, при всей его приятственности, стал для нас довольно ожидаемым и не вызывающим былого восторга действом. Оживим его, замыкая себя в упомянутые выше одеяния на девяносто девять дней из ста, сдавая на это время ключи от кольчуг доверенным лицам, и Вы удивитесь, какой океан страсти в сотый день обрушится на Землю.

Разве это не гениальный план, способный разбудить уснувшее чувство, вернуть в мир романтику и предвкушение праздника? И разве не стоит всё это лёгких мучения и неудобств в оставшиеся девяносто девять дней?

Но я не хочу, чтобы слава великого подвижника и реформатора принадлежала мне одному. Протяните мне руку, звезда моя: нам равно принадлежит этот плод сияющей мысли и мы оба локоть об локоть поведём мир в прекрасное будущее.