25-го июля 1980-го года от Рождества Христова ушёл от нас народный любимец и Поэт с большой буквы,Высоцкий Владимир Семёнович..Ушёл..Но он остался с нами навсегда в своих песнях и ролях..Ты жив,поэт..

Мы платим до 300 руб за каждую тысячу уникальных поисковых переходов на Ваш вопрос или ответ Подробнее
ЛУЧШИЙ ОТВЕТ ИЗ 19 |
ЕЩЕ ОТВЕТЫ |
На Ваганьковском кладбище похоронен поэт.
До сих пор мне не верится, что его уже нет.
Говорил он стихами, как никто никогда,
И такое сказал бы, да случилась беда.
Спохватились, забегали, сняли шапки долой
Те, кто чудо-поэта гнали драной метлой.
Он стерпел унижения и обиды стерпел,
Только песню, что начал, до конца не допел.
Неужели поэту нужно мёртвому стать,
Чтобы вы разрешили петь его и читать?!
Нас учили, что Пушкина недолюбливал царь.
Только что изменилось? И сегодня – как встарь…
Если кто-то повыше скажет слово своё,
Слуги сделают дело и отравят житьё.
Сколько было ретивых, верноподданных слуг,
Что загнали поэта в заколдованный круг!..
И искал он спасенья только в горьком вине,
Но не вынесло сердце и сгорело в огне.
На Ваганьковском кладбище похоронен поэт,
До сих пор мне не верится, что его больше нет. ( Не прошедшее прошлое ? ))))
До сих пор мне не верится, что его уже нет.
Говорил он стихами, как никто никогда,
И такое сказал бы, да случилась беда.
Спохватились, забегали, сняли шапки долой
Те, кто чудо-поэта гнали драной метлой.
Он стерпел унижения и обиды стерпел,
Только песню, что начал, до конца не допел.
Неужели поэту нужно мёртвому стать,
Чтобы вы разрешили петь его и читать?!
Нас учили, что Пушкина недолюбливал царь.
Только что изменилось? И сегодня – как встарь…
Если кто-то повыше скажет слово своё,
Слуги сделают дело и отравят житьё.
Сколько было ретивых, верноподданных слуг,
Что загнали поэта в заколдованный круг!..
И искал он спасенья только в горьком вине,
Но не вынесло сердце и сгорело в огне.
На Ваганьковском кладбище похоронен поэт,
До сих пор мне не верится, что его больше нет. ( Не прошедшее прошлое ? ))))
Погиб поэт! — невольник чести —
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один как прежде... и убит!
Убит!.. к чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор,
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
Что ж? веселитесь... — он мучений
Последних вынести не мог:
Угас, как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок.
Его убийца хладнокровно
Навел удар... спасенья нет:
Пустое сердце бьется ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
И что за диво?.. издалёка,
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один как прежде... и убит!
Убит!.. к чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор,
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
Что ж? веселитесь... — он мучений
Последних вынести не мог:
Угас, как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок.
Его убийца хладнокровно
Навел удар... спасенья нет:
Пустое сердце бьется ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
И что за диво?.. издалёка,
Я когда-то умру - мы когда-то всегда умираем,-
Как бы так угадать, чтоб не сам - чтобы в спину ножом:
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем,-
Не скажу про живых, а покойников мы бережем.
В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок,
И ударит душа на ворованных клячах в галоп.
В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок.
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.
Прискакали - гляжу - пред очами не райское что-то:
Неродящий пустырь и сплошное ничто - беспредел.
И среди ничего возвышались литые ворота,
И огромный этап - тысяч пять - на коленях сидел.
Как ржанет коренной! Я смирил его ласковым словом,
Да репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел.
Седовласый старик слишком долго возился с засовом -
И кряхтел и ворчал, и не смог отворить - и ушел.
И измученный люд не издал ни единого стона,
Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.
Здесь малина, братва,- нас встречают малиновым звоном!
Все вернулось на круг, и распятый над кругом висел.
Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ?
Мне - чтоб были друзья, да жена - чтобы пала на гроб,-
Ну а я уж для них наберу бледно-розовых яблок.
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.
Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:
Это Петр Святой - он апостол, а я - остолоп.
Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженных яблок.
Но сады сторожат - и убит я без промаха в лоб.
И погнал я коней прочь от мест этих гнилых и зяблых,-
Кони просят овсу, но и я закусил удила.
Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок
Для тебя привезу: ты меня и из рая ждала!
Для тебя привезу: ты меня и из рая ждала!
************************************
ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ СЕМЁНЫЧУ!
Как бы так угадать, чтоб не сам - чтобы в спину ножом:
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем,-
Не скажу про живых, а покойников мы бережем.
В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок,
И ударит душа на ворованных клячах в галоп.
В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок.
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.
Прискакали - гляжу - пред очами не райское что-то:
Неродящий пустырь и сплошное ничто - беспредел.
И среди ничего возвышались литые ворота,
И огромный этап - тысяч пять - на коленях сидел.
Как ржанет коренной! Я смирил его ласковым словом,
Да репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел.
Седовласый старик слишком долго возился с засовом -
И кряхтел и ворчал, и не смог отворить - и ушел.
И измученный люд не издал ни единого стона,
Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.
Здесь малина, братва,- нас встречают малиновым звоном!
Все вернулось на круг, и распятый над кругом висел.
Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ?
Мне - чтоб были друзья, да жена - чтобы пала на гроб,-
Ну а я уж для них наберу бледно-розовых яблок.
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.
Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:
Это Петр Святой - он апостол, а я - остолоп.
Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженных яблок.
Но сады сторожат - и убит я без промаха в лоб.
И погнал я коней прочь от мест этих гнилых и зяблых,-
Кони просят овсу, но и я закусил удила.
Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок
Для тебя привезу: ты меня и из рая ждала!
Для тебя привезу: ты меня и из рая ждала!
************************************
ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ СЕМЁНЫЧУ!
ПОХОЖИЕ ВОПРОСЫ |