Грязная работа

Всем привет!
Я прочитал книгу Кристофера Мура «Грязная работа».



Думал, что новое для меня имя, но, как оказалось, давным-давно, я брал с собой в отпуск его книгу «Практическое демоноводство». Книга была куплена впопыхах, исключительно из-за забавной обложки и благополучно оставлена на берегу Красного моря, среди обломков кораллов и игл морских ежей.
Когда начал читать «Грязную работу», почувствовал что-то неуловимо знакомое, но, как говорится, было уже поздно. Впрочем, сначала немного о сюжете.

Чарли Ашер — самый обычный парень. Чуток несчастный, слегка невротичный. Он типичный бета-самец — нерешительный, осторожный и склонный к размышлениям, а не к действиям. Чарли даже в кошмарном сне не могло привидеться, что он станет вассалом Смерти. Но именно эта беда с ним и произошла. И его доселе тихая и уютная жизнь обычного ипохондрика превращается в сущий ад: люди вокруг падают замертво, а в блокноте на тумбочке сами собой появляются имена тех, кому скоро предстоит отправиться на тот свет. Похоже, что Чарли принят на новую службу, неприятную и чертовски опасную. Но кто-то же должен выполнять грязную работу и нести людям смерть… (с)

Описание скопировано и в целом оно верно, за одним исключением: тихая и уютная жизнь Чарли рушится, когда после родов умирает его жена. Дело было так:
Дверь в палату он открыл медленно, чтобы не испугать жену. Он предвкушал ее теплую улыбку неодобрения, но Рэчел, судя по всему, спала — а у кровати ее стоял очень высокий черный человек, одетый в мятно-зеленое.
— Что вы тут делаете?
Человек в мятно-зеленом, вздрогнув, обернулся.
— Вы меня видите? — Он ткнул в свой шоколадного цвета галстук, и Чарли — всего лишь на секунду — вспомнил тоненькие мятные пастилки, которые кладут на подушки в тех отелях, что получше.
— Конечно, вижу. Что вы тут делаете?
— Это нехорошо, — сказал Мятно-Зеленый.
— Вы ошиблись палатой, — произнес Чарли. — Сэр, моя жена пытается заснуть, а вы ошиблись палатой. Уйдите, пожалуйста, пока я…
— Она не спит, — сказал Мятно-Зеленый.
Голос его был мягок и звучал немного по-южному.

А чуть позже к Чарли попадает книга, в которой говорится, что теперь он что-то вроде посланника Смерти и обязан приходить к умирающим (их имена предусмотрительно появляются в блокнотике), облегчать им переход на другую сторону и самое главное – собирать их души. Душа после смерти перемещается в некий сосуд, имеющий особенную ценность при жизни. То быть может любимая пластинка, шкатулка для вышивания, ожерелье, зонтик или даже грудные импланты. Чарли верит в это не сразу, но если души не забирать вовремя, их заполучат темные силы и поглотят. А душа для темных сил – что «Растишка» для человеческих детенышей. Крепнут твари с них, что только в путь. И вот, мир живых уже под угрозой, так что Чарли хошь-не хошь приходится засучить рукава и идти собирать души. У него дочь растет, да и вообще…

Кроме дочери у Чарли есть сестра, работники в его лавке и жильцы в его доме. Ммм, не очень хочется на них останавливаться, потому что с ними связано то, что мне не понравилось в книге, а именно - диалоги. Они состоят из остроумных фраз чуть более, чем полностью. Хорошо же, казалось бы, но нет. Люди так не разговаривают, натужно звучит. Такое ощущение, что все окружение Чарли, включая малышку Софи – это начинающие стендаперы, которые обкатывают шутки. Единственная роскошная фраза за весь роман «Мужчины мне нравятся такие же, как чай, - слабые и зелёные» как выяснилось в послесловии, принадлежит не автору книги.
Те, кто читал, наверняка ждут описаний колоритных квартиросъемщиц: китаянки миссис Лин и русской миссис Корьевой. Так вот фиг вам.

Теперь о хорошем. Сюжет очень неплох, фантазия у дядьки что надо, мне было интересно, что случится дальше. Напомнило «Благие знамения», знатоки и ценители ставят Мура в ряд с Праттчетом и Гейманом, мне остается лишь согласиться.
Да! Еще есть туса темных сил – вот к ним претензий нет, они тоже ехидничают в каждом предложении, но на то они и зло в чистом виде, чтобы так себя вести.

Но что меня действительно покорило – это, внезапно, описания Сан-Франциско.

<...>
— Нет, я соболезную вашей утрате, — сказал Чарли.
Разъединился и направил машину к парку Золотые Ворота и Хэйту.
Хэйт — Мекка движения Свободной Любви в шестидесятые, где бит-поколение родило детей цветов, куда со всей страны малышня стекалась, дабы настроиться, включиться и отпасть. Собирались они здесь и позже — когда район претерпевал перемежающиеся волны обновления и упадка.
Теперь, когда Чарли ехал по Хэйт-стрит среди мозговых лавок, вегетарианских ресторанов, хипповских бутиков, музыкальных магазинов и битницких кофеен, ему попадались хиппи в возрасте от пятнадцати до семидесяти. И седое старичье, что побиралось или раздавало брошюрки, и одредованные подростки, белые растафары в ниспадающих юбках или пеньковых штанах на завязках, с сияющими пирсингами и пустыми взглядами травяного блаженства.
Он ехал мимо бурозубых крэковых торчков, гавкающих на машины, тут и там попадались шипастые реликты панковского движения, деды в беретиках и странники, точно забредшие сюда из джазового клуба 1953 года. Время тут не столько остановилось, сколько всплеснуло стрелками и объявило: «На-фиг! Я пошло отсюда».

А? Ну, хорошо же, да? Таких перебивок в романе очень много и признаюсь, у меня появился еще один город, в котором захотелось побывать. Я видел Сан-Франциско во многих фильмах и опознаю, если даже об этом не упоминается в описании. А захотелось только сейчас.




Еще я не знаю все истории, но, судя по всему, именно она привела к написанию этой книги, чествующей удивительных людей.
В самом начале есть посвящение:
Эта книга посвящается Патрише Мосс, которая в своей смерти была так же щедра, как и в жизни, и работникам и волонтерам хосписов всего мира.

По сюжету у Чарли после продолжительной болезни умирает мама и они с сестрой едут к ней в хоспис.
Чарли повернулся — там стояла крупная женщина лет тридцати, в больничной робе, еще одна работница хосписа, еще одна поразительная труженица, — таких женщин Чарли видел в домах умирающих.
Женщины эти помогали переправить страдальцев на тот свет со всеми мыслимыми удобствами, достоинством и даже радостью. Благосклонные валькирии, повитухи последней вспышки, — и, видя, как они работают, Чарли убеждался: они этой работой не брезгуют, не черствеют от нее, а тянутся душою к каждому пациенту, к каждой семье. Они есть. Он видел, как они скорбят с сотнями разных семейств, по ним катком проезжают такие чувства, которые большинство переживает всего несколько раз в жизни. За много лет подобных наблюдений Чарли все больше проникался почтением к своей работе Торговца Смертью. Может, он сам ею проклят, но в конечном итоге дело не в нем — дело в службе, в ее трансцендентности. Его научили этому люди из хосписов.
На бирке значилось ее имя — АНГЕЛИКА. Чарли улыбнулся.


К сожалению да, желая отдалиться от смерти и всего, что с ней связано, мы забываем воздать хвалу воистину героическим людям – сотрудникам и волонтерам хосписов. Для меня это такие недостижимые высоты силы духа, я просто не представляю, как они это делают каждый день. Так что книга о помощниках Смерти (а Чарли, конечно же, не единственный) – это та маленькая доля восхищения, которую заслуживают эти потрясающие люди.


Спасибо, Иришка, за книгу. Мне бы хотелось прочитать еще что-нибудь у Кристофера Мура. Только такую, где юмора поменьше, а остального – побольше).