Обычное утро коммунальной квартиры номер четыре
Обычное утро коммунальной квартиры номер четыре
- Приколы на ЯПлакалъ
Мама, оно не хочет! Оно не влезает и не хочет!
-Мусечка, вы бы шоколад в мясорубку еще с фольгой засунули! И
зачем вам мясорубка, когда есть терка?
-Розалия Моисеевна, вы такая умная, что у вас скоро мозг пойдет
носом! И что вы все время смотрите в чужие стороны, когда у вас
борщ? Варите свой борщ и я вас не спрашиваю.
-Муся, Розалия Моисеевна права, шоколад надо поломать на кончики,
а потом тереть на терке, зачем тебе мясорубка?
-Ну, так я ей и говорю, зачем ей мясорубка, только ваша Муся это не
Муся, а какой-то бендюжник, кричит и хамит пожилой женщине.
-Розалия Моисеевна, у вас борщ, идите его солить и не думайте, что
вы самая умная, а вокруг мебель!
-Вот видите, она опять, ваша Муся! Приличные родители, надо же...
-Мама я хочу какать!
-Левочка, подожди, я тру шоколад, у меня грязные руки.
-Мама я хочу какать, я сейчас покакаю прямо на половик!
-Муся, идите усадите ребенка в уборную, вы что боитесь измазать
шоколадом его дрек? Я только позавчера выбивала половик!
-Мама я хочу какать! Мама я хочу какать!
-Оу, Муся, иди уже усади Левочку, я потру твой шоколад!
-Семен Иммануилович, вы что опять в уборной? Выходите, тут ребенок
хочет!
-А почему вы думаете, что я не хочу? Я только зашел!
-Так вы всегда хочите, а ребенок только иногда. И вы уже со
вчерашнего дня там живете и не выключаете за собой свет!
-Мама я хочу какать!
-Семен Иммануилович, если Левочка покакает на половик, вы сами
будете его нести в химчистку, выходите из уборной, я вас умоляю!
-Ша! Я уже выхожу! Я так не могу, тут не дают спокойно жить и
умереть! Это же не возможно!
-Семен Иммануилович, тут после вас мухи летают мертвыми и не
жужжат! Что вы такое кушали, Семен Иммануилович?
-Муся, когда вы будете ходить в уборную фиалками, я вам сразу
сообщу, а пока не делайте мне беременной голову и усадите уже
своего Левочку какать!
-Муся, тебе тереть весь шоколад или половину?!
Было обычное утро коммунальной квартиры номер четыре в доме по
Зеленой. Муся Шнейдерман и ее мама Хана Абрамовна готовили
шоколадный пирог, Розалия Моисеевна варила свой борщ, а Левочка,
сын Муси и внук Ханы Абрамовны хотел какать.
Именно в это обычное утро коммунальной квартиры номер четыре, сын
Розалии Моисеевны, Йося, вошел в парадной майке белого цвета и в
синих тапках на ногах на кухню и сказал:
-Мама, вы как хотите, но я так больше не могу, мама!
-Ай, Йося, не делай мне голову, ты видишь я занята и варю борщ?
-Я так больше не могу, мама, и я хочу сказать, что я женюсь.
-В смысле ты так больше не могу и хочу сказать, что ты женюсь?
-Я, мама, женюсь, я хочу тебе это сказать и так больше не могу.
-В смысле, ты женюсь и хочешь мне сказать и так больше не могу?
-Мама, прекратите повторять моих слов! Я именно это и хочу вам
сказать! Мне двадцать шесть лет и я имею право!
Розалия Моисеевна положила ложку на стол, выключила газовую
конфорку и тяжело опустилась на табурет.
-То есть ты женишься?
-Да, мама, я женюсь.
-То есть ты вот так вот женишься на женщине?
-Да, мама, я решил. Я женюсь на женщине, потому что на мужчине
никто не женится.
-Это еще как сказать- вклинилась в разговор Муся.
-Муся Шнейдерман, если ты не замолчишь свой рот, я сделаю тебе
первую группу инвалидности вот этим борщом и мне не будет жалко
полкило говядины, которые там плавают!-парировала Розалия
Моисеевна- То есть ты, Йося, все решил?
-Да, я все решил, мама, и даже не спорьте.
-То есть ты все решил, Йося, а мама может уже ничего не решать? И
кто эта шикса, что ты на ней решил?
-Ну, почему сразу шикса, мама? Она хорошая девушка с работы.
-Хорошие девушки не работают на трикотажной фабрике. Там
работают шиксы, а хорошие девушки сидят дома и жду пока на них
женится хорошие мальчики из приличных семьи.
-Но мама, она правда очень хорошая, мы ходили с ней в драмтеатр и в
горпарк кататься на карусели и кониках! Ее зовут Танюша Гапоненко,
она живет в общежитии, она …
-Ша! Вы слышали? Гапоненко! Ее зовут Гапоненко из общежития! Мы
Фельдман, а она Гапоненко! Конечно, она хорошая, она очень
хорошая! Она видит стоит неженатый мальчик из хорошей семьи,
воспитанный и одетый в приличную рубашку, так она сразу охмурила и
сделал себе личную жизнь!
-Мама, подожди...
-Так мало того, этому шлимазлу больше не нужна мама, которая всю
жизнь только и делает, что его любит как свуою жизнь и здоровье,
одевает как английского лорда, делает гефелтифиш, который не
пробовал сам Леонид Ильич, так зачем ему любить такую маму, когда
у него есть Гапоненко, гойка, которая ходит в драмтеатр и катается на
кониках!
-Мама, ну хватит играть театр, ты же не в кино! Я женюсь и все!
-Значит я умру. Иди женись, делай что хочешь, на Гапоненке, на
Шмапоненке, хоть на негритоске из колоний, мне все равно, я умру и у
тебя не будет никакой мамы и тебе будет хорошо.
-Мама!-неожиданно твердо произнес Йося- Я женюсь. Все. До
свидания.
На свадьбе Розалия Моисеевна не произнесла ни слова. Когда гости
начали расходиться, она молча встала, и поджав губы удалилась в
комнату, плотно прикрыв за собой дверь, поэтому так и не увидела, как
молодожены уезжали в общежитие, где решили жить после свадьбы.
Несколько раз Йося с женой пытались утрясти конфликт, приходили в
гости к Розалии Моисеевне, но она только молчала и не
притрагивалась к принесенному торту.
Йося очень переживал, удивлялся неприступности мамы, а потом, с
горечью констатировал факт того, что она сдавать позиций не
собирается и визиты прекратил.
-Муся, вы бы поговорили с Розалией Моисеевной, это же надо
устраивать такую трагедию из Гамлета, Йося так переживает, так
переживает, что даже похудел и плохо кушает- говорила Зина Хаскина.
-А что я могу сделать? Это же не женщина, а железный Феликс. Можно
подумать у нее не один сын, а целая футбольная команда «Динамо»...
С Розалией Моисеевной о сыне никто заговаривать не решался,
обходя деликатную тему, а сама она при упоминании его имени
мрачнела и принималась нарочито громко звенеть тарелками.
Прошел почти год. Был теплый майский вечер. Возле гаражей играли в
домино Зелик Абрамович, Боря Лифшиц и Вася Калюжный. Мальчишки
галдели, сидя на пожарной лестнице. Зина Хаскина громко
рассказывала что-то по большому секрету жене доктора Шварца Гите
Самуиловне, а сам доктор Шварц читал газету на балконе и слушал
как дудит репетицию Шуберта на трубе за стеной Сема Зильберман.
Но вдруг двор словно накрыло ватой. Звуки стихли. Костяшка домино
застыла в воздухе, зажатая в ладони Васи Калюжного, мальчишки, как
по команде перестали галдеть и замерли, раскрыв рот, Зина Хаскина
споткнулась на полуслове, а доктор Шварц прекратил шелестеть
своей газетой. Даже труба Семы Зильберманы что-то невнятно
продудела и замолчала.
Розалия Моисеевна, вешавшая на веревку пододеяльник, удивленно
оглянулась и увидела в арке дома своего сына с женой. В руках Йося
держал большой сверток, перевязанный голубой лентой.
Под гробовое молчание, переминаясь, Йося нерешительно
приблизился к маме:
-Вот, мама. Я так больше не могу и хочу сказать. Хоть ты и может
этого не хочешь, но это твой внук Миша, который мой сын. Просто
Таня говорит, что ты должна на это посмотреть и познакомиться,
потому что вы родственники.
Розалия Моисеевна молча взяла сверток из рук Йоси и заглянула в
него.
-Миша?
-Миша. Но если ты не хочешь знакомиться, то он не виноват.
Розалия Моисеевна плакала.
-Мама, прекратите плакать, мама почему вы плачите?
-Идите в квартиру, я напеку оладушки, что вы проглотите язык и все
зубы....
-Мама, оно не хочет! Оно не влезает и не хочет!
-Танюша, так порубайте мосол, кто же ложит в мясорубку мясо с
мослами, я вас умоляю!
-Муся, смотрите в свою сторону, вас забыли спросить!
-Так Муся права, Таня, мясо надо порубать- сказала Розалия
Моисеевна и сняла с плиты кастрюлю с компотом.
-Мама, я хочу какать!
-Подожли, Левочка, у меня руки грязные! Это не ребенок, это цорес
майне грейсе!
Было обычное утро коммунальной квартиры номер четыре в доме по
Зеленой.
© Александр Гутин
- Приколы на ЯПлакалъ
Мама, оно не хочет! Оно не влезает и не хочет!
-Мусечка, вы бы шоколад в мясорубку еще с фольгой засунули! И
зачем вам мясорубка, когда есть терка?
-Розалия Моисеевна, вы такая умная, что у вас скоро мозг пойдет
носом! И что вы все время смотрите в чужие стороны, когда у вас
борщ? Варите свой борщ и я вас не спрашиваю.
-Муся, Розалия Моисеевна права, шоколад надо поломать на кончики,
а потом тереть на терке, зачем тебе мясорубка?
-Ну, так я ей и говорю, зачем ей мясорубка, только ваша Муся это не
Муся, а какой-то бендюжник, кричит и хамит пожилой женщине.
-Розалия Моисеевна, у вас борщ, идите его солить и не думайте, что
вы самая умная, а вокруг мебель!
-Вот видите, она опять, ваша Муся! Приличные родители, надо же...
-Мама я хочу какать!
-Левочка, подожди, я тру шоколад, у меня грязные руки.
-Мама я хочу какать, я сейчас покакаю прямо на половик!
-Муся, идите усадите ребенка в уборную, вы что боитесь измазать
шоколадом его дрек? Я только позавчера выбивала половик!
-Мама я хочу какать! Мама я хочу какать!
-Оу, Муся, иди уже усади Левочку, я потру твой шоколад!
-Семен Иммануилович, вы что опять в уборной? Выходите, тут ребенок
хочет!
-А почему вы думаете, что я не хочу? Я только зашел!
-Так вы всегда хочите, а ребенок только иногда. И вы уже со
вчерашнего дня там живете и не выключаете за собой свет!
-Мама я хочу какать!
-Семен Иммануилович, если Левочка покакает на половик, вы сами
будете его нести в химчистку, выходите из уборной, я вас умоляю!
-Ша! Я уже выхожу! Я так не могу, тут не дают спокойно жить и
умереть! Это же не возможно!
-Семен Иммануилович, тут после вас мухи летают мертвыми и не
жужжат! Что вы такое кушали, Семен Иммануилович?
-Муся, когда вы будете ходить в уборную фиалками, я вам сразу
сообщу, а пока не делайте мне беременной голову и усадите уже
своего Левочку какать!
-Муся, тебе тереть весь шоколад или половину?!
Было обычное утро коммунальной квартиры номер четыре в доме по
Зеленой. Муся Шнейдерман и ее мама Хана Абрамовна готовили
шоколадный пирог, Розалия Моисеевна варила свой борщ, а Левочка,
сын Муси и внук Ханы Абрамовны хотел какать.
Именно в это обычное утро коммунальной квартиры номер четыре, сын
Розалии Моисеевны, Йося, вошел в парадной майке белого цвета и в
синих тапках на ногах на кухню и сказал:
-Мама, вы как хотите, но я так больше не могу, мама!
-Ай, Йося, не делай мне голову, ты видишь я занята и варю борщ?
-Я так больше не могу, мама, и я хочу сказать, что я женюсь.
-В смысле ты так больше не могу и хочу сказать, что ты женюсь?
-Я, мама, женюсь, я хочу тебе это сказать и так больше не могу.
-В смысле, ты женюсь и хочешь мне сказать и так больше не могу?
-Мама, прекратите повторять моих слов! Я именно это и хочу вам
сказать! Мне двадцать шесть лет и я имею право!
Розалия Моисеевна положила ложку на стол, выключила газовую
конфорку и тяжело опустилась на табурет.
-То есть ты женишься?
-Да, мама, я женюсь.
-То есть ты вот так вот женишься на женщине?
-Да, мама, я решил. Я женюсь на женщине, потому что на мужчине
никто не женится.
-Это еще как сказать- вклинилась в разговор Муся.
-Муся Шнейдерман, если ты не замолчишь свой рот, я сделаю тебе
первую группу инвалидности вот этим борщом и мне не будет жалко
полкило говядины, которые там плавают!-парировала Розалия
Моисеевна- То есть ты, Йося, все решил?
-Да, я все решил, мама, и даже не спорьте.
-То есть ты все решил, Йося, а мама может уже ничего не решать? И
кто эта шикса, что ты на ней решил?
-Ну, почему сразу шикса, мама? Она хорошая девушка с работы.
-Хорошие девушки не работают на трикотажной фабрике. Там
работают шиксы, а хорошие девушки сидят дома и жду пока на них
женится хорошие мальчики из приличных семьи.
-Но мама, она правда очень хорошая, мы ходили с ней в драмтеатр и в
горпарк кататься на карусели и кониках! Ее зовут Танюша Гапоненко,
она живет в общежитии, она …
-Ша! Вы слышали? Гапоненко! Ее зовут Гапоненко из общежития! Мы
Фельдман, а она Гапоненко! Конечно, она хорошая, она очень
хорошая! Она видит стоит неженатый мальчик из хорошей семьи,
воспитанный и одетый в приличную рубашку, так она сразу охмурила и
сделал себе личную жизнь!
-Мама, подожди...
-Так мало того, этому шлимазлу больше не нужна мама, которая всю
жизнь только и делает, что его любит как свуою жизнь и здоровье,
одевает как английского лорда, делает гефелтифиш, который не
пробовал сам Леонид Ильич, так зачем ему любить такую маму, когда
у него есть Гапоненко, гойка, которая ходит в драмтеатр и катается на
кониках!
-Мама, ну хватит играть театр, ты же не в кино! Я женюсь и все!
-Значит я умру. Иди женись, делай что хочешь, на Гапоненке, на
Шмапоненке, хоть на негритоске из колоний, мне все равно, я умру и у
тебя не будет никакой мамы и тебе будет хорошо.
-Мама!-неожиданно твердо произнес Йося- Я женюсь. Все. До
свидания.
На свадьбе Розалия Моисеевна не произнесла ни слова. Когда гости
начали расходиться, она молча встала, и поджав губы удалилась в
комнату, плотно прикрыв за собой дверь, поэтому так и не увидела, как
молодожены уезжали в общежитие, где решили жить после свадьбы.
Несколько раз Йося с женой пытались утрясти конфликт, приходили в
гости к Розалии Моисеевне, но она только молчала и не
притрагивалась к принесенному торту.
Йося очень переживал, удивлялся неприступности мамы, а потом, с
горечью констатировал факт того, что она сдавать позиций не
собирается и визиты прекратил.
-Муся, вы бы поговорили с Розалией Моисеевной, это же надо
устраивать такую трагедию из Гамлета, Йося так переживает, так
переживает, что даже похудел и плохо кушает- говорила Зина Хаскина.
-А что я могу сделать? Это же не женщина, а железный Феликс. Можно
подумать у нее не один сын, а целая футбольная команда «Динамо»...
С Розалией Моисеевной о сыне никто заговаривать не решался,
обходя деликатную тему, а сама она при упоминании его имени
мрачнела и принималась нарочито громко звенеть тарелками.
Прошел почти год. Был теплый майский вечер. Возле гаражей играли в
домино Зелик Абрамович, Боря Лифшиц и Вася Калюжный. Мальчишки
галдели, сидя на пожарной лестнице. Зина Хаскина громко
рассказывала что-то по большому секрету жене доктора Шварца Гите
Самуиловне, а сам доктор Шварц читал газету на балконе и слушал
как дудит репетицию Шуберта на трубе за стеной Сема Зильберман.
Но вдруг двор словно накрыло ватой. Звуки стихли. Костяшка домино
застыла в воздухе, зажатая в ладони Васи Калюжного, мальчишки, как
по команде перестали галдеть и замерли, раскрыв рот, Зина Хаскина
споткнулась на полуслове, а доктор Шварц прекратил шелестеть
своей газетой. Даже труба Семы Зильберманы что-то невнятно
продудела и замолчала.
Розалия Моисеевна, вешавшая на веревку пододеяльник, удивленно
оглянулась и увидела в арке дома своего сына с женой. В руках Йося
держал большой сверток, перевязанный голубой лентой.
Под гробовое молчание, переминаясь, Йося нерешительно
приблизился к маме:
-Вот, мама. Я так больше не могу и хочу сказать. Хоть ты и может
этого не хочешь, но это твой внук Миша, который мой сын. Просто
Таня говорит, что ты должна на это посмотреть и познакомиться,
потому что вы родственники.
Розалия Моисеевна молча взяла сверток из рук Йоси и заглянула в
него.
-Миша?
-Миша. Но если ты не хочешь знакомиться, то он не виноват.
Розалия Моисеевна плакала.
-Мама, прекратите плакать, мама почему вы плачите?
-Идите в квартиру, я напеку оладушки, что вы проглотите язык и все
зубы....
-Мама, оно не хочет! Оно не влезает и не хочет!
-Танюша, так порубайте мосол, кто же ложит в мясорубку мясо с
мослами, я вас умоляю!
-Муся, смотрите в свою сторону, вас забыли спросить!
-Так Муся права, Таня, мясо надо порубать- сказала Розалия
Моисеевна и сняла с плиты кастрюлю с компотом.
-Мама, я хочу какать!
-Подожли, Левочка, у меня руки грязные! Это не ребенок, это цорес
майне грейсе!
Было обычное утро коммунальной квартиры номер четыре в доме по
Зеленой.
© Александр Гутин
После регистрации Вы сможете получать до 300 руб за каждую тысячу уникальных поисковых переходов на Вашу статью в блоге Подробнее