ДОЛИНА НЕПРАВИЛЬНОЙ ПУСТЫНИ

[b][/b
Лет пять назад я дал местным сибирякам слово, что вновь прилечу к берегам озера-моря – настолько фантастичными показались мне окрестности Кодарского хребта Северного Забайкалья.

И хоть городская круговерть замотала, обещания не забыл. В летний раскалённый зной оставил за плечами все житейские московские проблемы (если их бесконечно решать, то когда жить?), собрал походный рюкзачок и – на самолёт.
…Вот он: знакомый таёжный посёлок-станция (строили проходчики БАМа) Новая Чара. Отсюда, минуя не более 10 вёрст, привычно преодолеваю в сапогах болотце таёжных дебрей и перебираюсь через реку на относительно сухой берег.
Дальше – то самое. Волшебство. Точнее сказочное урочище «Чарские пески». Это такая песчаная впадина, огороженная весёлыми горными массивами. В их природной гористо-лесной чаше – разноцветные пески, каких ни на одном взморье не увидишь.
Причём передо мной – самая миниатюрная (50 кв. км) пустыня на планете. При этом говорят, «неправильная». Почему? Потому что на всём честном свете она не просто крохотная, но единственная уютная и безопасная для путешественника. Ни ядовитых змей, ни скорпионов или дикого зверя – никого тут не встретишь.
И даже жажды, что уж совсем немыслимо для пустыни, не испытаешь. Шагнёшь в сторону, а перед тобой – ключик таёжного горного ручейка с живой (по поверью эвенкийских шаманов) водицей. Она ломит зубы, но этого не ощущаешь, поскольку завороженно любуешься барханами высотой под 25 метров да переливами гряд волнистых дюн. Их песчинки в сухую погоду издают мелодичные звуки. Поют! Знать бы, о чём.
Ну а смолкнут, их можно перехитрить. Взобраться на самую макушку бархана, а оттуда – стремглав вниз, чтобы создать мощное трение. Бежишь, а то просто скатываешься, не сдерживая мальчишеский хохот над песчаными волнами, и они откликаются музыкой. Почти органными звуками. Чудеса…
После усталый от собственного озорства отыскиваешь девственную полянку на пологом берегу старца Байкала, и пока малиновый Закат спешит не опоздать на свидание с возлюбленной Ночью, ставишь палатку, разводишь в стороне от кедров жаркий костерок и готовишь лёгкий ужин.
До тех пор, пока бледнеющий солнечный диск не спрячется где-то в тереме байкальской пучины. На время. Чтобы поутру размять затёкшие плечи и по-братски обнять теплыми золотистыми руками Рассвет. И ласково растворить в себе новый день такой, по-человечески, поразительно правильной «неправильной пустыне».
…Много я исходил там дорог, а когда, прощаясь, обернулся, мне показалось, что пустыня в ответ улыбнулась. Бывает же…